Дизайн в эпоху глобального потепления

Не кул, не айс, но местами свежо

(И даже дико)

Лето выдалось жаркое, и люди взмолились святым экологическим угодникам — спаси, дескать, святая Грета, заступись и верни благодатную прохладу. Дизайнеры тоже люди и «участники человечества» (© белковский), но сентября ждут не только ради попущения от зноя: уже второй год как из-за другой напасти, пандемической, отменены все ведущие отраслевые выставки. Наступающий сентябрь объявлен «супер-месяцем», потому что на него запланированы чуть ли не все имеющие для мира значение дизайнерские показы.

В сентябре впервые более чем за год офф-лайн состоятся и миланский Salone del Mobile, и парижский Maison & Objet, и каннская ярмарка недвижимости MIPIM, и многочисленные недели архитектуры и дизайна — в Хельсинки, Копенгагене, Лондоне, Вене, Базеле, Стокгольме, Пекине, Сеуле, Чикаго. Правда, на многих из них только участники будут реальными, а посетители останутся виртуальными. Такие сейчас пошлые гибридные времена.

Но в индустрии так соскучились по встречам, что, не дожидаясь воскрешения международных мебельных салонов, стали устраивать их прямо на местах: хорватская компания Prostoria еще в июне провела выставку на своем складе, где у нее обычно сушится древесина.



У превосходных компаний,— а Prostoria в 2021 году получила Немецкую премию за дизайн, став лучшей в категории «Превосходные бренды»,— так вот у превосходных компаний и идеи превосходные: выставка на сушильном складе среди деревянных досок удалась. Это было очень красиво. И тем красивее, чем дефицитнее теперь эта самая древесина, которая с начала года выросла в цене почти в семь раз; когда мировая экономика стала приходить в себя после начала пандемии, спрос на древесину резко вырос, и оказалось, что производители не могут его удовлетворить. В итоге американцы скупили в Европе почти всё, европейцы тоже пытались где-то перехватить. А цены росли себе и росли, пока не стали так же быстро снижаться.

Но в Роттердаме из-за недостатка сырья успели остановить строительство первой деревянной жилой башни. Пока тоже до сентября, кстати.



Во Франции страдания по древесине усугубляются еще и свежепринятым законом, который требует, чтобы общественные здания строились не менее чем наполовину из дерева или других биоматериалов.



Ко всему, в Париже в 2024 году должна бы пройти следующая Олимпиада, и общественных зданий там должны будут построить какое-то количество. Трудно сказать, сталкивались ли с дефицитом древесины хозяева нынешней Олимпиады (токийские предолимпийские скандалы были в основном про то, что древесину японцы закупали у нечистоплотного малазийского лесозаготовителя, которого обвиняли в незаконных рубках и уничтожении тропических лесов), но хотя бы в одном случае японцы нашли красивый выход из положения — они построили в Олимпийской деревне хаб из кусков кипарисов, кедров и лиственниц, которые позаимствовали в разных уголках Японии. Поэтому все использованные древесные фрагменты (а их 40 тысяч!) помечены штампами с указанием места происхождения, и по этому месту они будут возвращены после завершения Игр и демонтажа здания.



В олимпийском Токио таких историй не одна и не две: на факел пошёл алюминий, из которого строили приюты для жертв землетрясения и цунами 2011 года; костюмы факелоносцев пошили из переработанных бутылок; медали для чемпионов частично сделали из переработанных смартфонов.

Для Олимпиад, от которых человечество, может, вот-вот и совсем отречется, такие подходы очень даже хороши. Но вряд ли годятся для строек менее символичных и объектов более долговечных.

Хотя про символизм и долговечность — это как посмотреть. Японский архитектор Кенго Кума построил из дерева не только Олимпийский стадион в Токио, но и новый общественный туалет в одном из городских парков.



Точнее целую туалетную деревню — пять обшитых кедром хижин, у каждой из которых есть собственный функционал: в одной, кроме всего прочего, удобно переодеть ребенка, в другой самому умыться, в третью легко заезжает инвалидная коляска и т.д.



Надо сказать, что по заведенной с недавних пор традиции, общественные уборные в Токио доверяют проектировать архитекторам уровня не ниже лауреатов Прицкеровской премии. Кенго Кума, который эту премию тоже получал, стал лишь семнадцатым в этом проекте. До него многочисленные японские звезды уже строили туалеты.

Круглые:



Прозрачные:



Ярко-красные:



Жан Нувель — тоже архитектурная звезда с Прицкером, только не японец, а француз. Но его новейший проект в Шанхае можно описать теми же прилагательными: крытая торговая галерея в районе Хуанпу стала известной благодаря прозрачной крыше, ярко-красным стенам, но, главным образом, растениям в круглых глиняных горшках, которыми эти стены утыканы. «Улица тысячи красных горшков» — так называет свое детище сам Нувель.



Шанхайский проект Нувеля является наглядной демонстрацией того, что деревья сегодня стали важнейшим элементом архитектуры, практически неотъемлемым атрибутом зданий, почти таким же, как стена или крыша. Но и для этого тренда, похоже, настают последние времена.

В самом конце июля в Лондоне открыли (и тут же закрыли, хотя потом снова открыли) 25-метровый искусственный холм, который в качестве аттракциона и смотровой площадки должен был после пандемии снова привлечь публику в магазины на соседнюю Оксфорд-стрит.





Сооружение закрыли после того, как его нещадно раскритиковали как профессиональные архитекторы, так и пользователи социальных сетей: и те, и другие были возмущены тем, что обещанные райские кущи обернулись в результате тощими деревцами и облезлым, сползающим со склонов дерном.

Голландская студия MVRDV, построившая этот холм за 2 миллиона фунтов, до сих пор считалась непревзойденной в деле создания искусственных ландшафтов и была пионером вертикального озеленения зданий. Спроектированный MVRDV голландский павильон, представлявший собой многоэтажный сад с ветряными турбинами на крыше, стал самым заметным событием международной выставки Экспо 2000 в Ганновере:



Потом была Tainan Spring на юго-западном побережье Тайваня, превратившая остатки полузаброшенного торгового центра в «пышную лагуну»:



И «висячий» парк на месте старой автомобильной эстакады в Сеуле:



Пока еще подобные стратегии пользуются популярностью. Городской совет Вестминстера потому и заказал голландцам свой лондонский холм, — всё, что связано с озеленением городов отлично продается.

Дизайнеры развлекают интернет-публику гифками про «партизанское озеленение» знаменитых городов:



Устраивают перфомансы с деревьями на стадионах:





На дворцовых площадях:



И в парках, где сажают мертвые деревья, чтобы привлечь внимание к изменениям климата:



С помощью древесного строительства дизайнеры сегодня пытаются даже разрешать конфликты, длящиеся веками: чилиец Алехандро Аравена (тоже, кстати, лауреат Прицкеровской премии по архитектуре) построил на Венецианской биеннале конструкцию из бревен, чтобы внутри могли, наконец, договориться индейцы мапуче и представители чилийских властей. А ведь первые уже двести лет бунтуют, требуя, чтобы вторые вернули им отнятые земли предков.



Но все эти зеленые изыски, кажется, могут быть похоронены под тем самым незадачливым лондонским холмом. Он стал поводом для все более громких разговоров о том, что такие сооружения могут быть очень эффектными, но на самом деле ничего особенно экологичного в них нет. Имитация природы в оживленных центрах мегаполисов — идея неплохая. Но не лучше ли затраченные усилия и средства пустить на регулярную посадку деревьев на улицах?

Ну, тут такое дело… Может, и не лучше. В борьбе с переменой климата деревья не бог весть какая подмога. По крайней мере, с точки зрения отдельных экспертов. Сажай хоть по миллиону в день, как запланировали в Казахстане, но будучи посаженными, деревья должны еще вырасти, окрепнуть, а на это обычно уходит лет сто. И это только в том случае, если дерево не сгорит и не сгниет досрочно, как это бывает с миллиардами деревьев ежегодно. Так что времени на это нет, учитывая, что ученые, изучающие глобальное потепление, пророчат связанные с потеплением экологические катастрофы уже в ближайшем десятилетии.

Это не значит, что не нужно сажать деревья. Это означает, что нет простого решения. В одночасье можно запретить использование пластиковых столовых приборов, как вскоре произойдет в Европе, но нельзя надеяться, что они тут же исчезнут с лица Земли. Хотя немецкие дизайнеры к этой ситуации готовились целых двадцать лет, собирая свою коллекцию «Археология ложки», которую в этом году показали на Лондонской биеннале:



Так что продолжаем молиться святой Грете. belle.works, кстати, обнаружил вещь, которая могла бы стать в ее культе иконой или даже мучеником. Это Smile Stool авторства Хайме Айона (Jaime Hayon), между прочим, одного из самых признанных испанских дизайнеров. Увидев этот «улыбающийся табурет» впервые, belle.works, честно говоря, не знал, как реагировать, решил, что у автора это что-то эротическое — садиться на чье-то лицо.



Потому что, если бы belle.works был той поздней черемухой, или американской вишней (there is a bit of tree in everyone of us, right?), из которой Айон эти стульчики делает, он бы на испанского дизайнера сильно обиделся. А так-то, в ранге иконы, можно и пострадать.