Нормальные люди терпеливо ждут открытия границ, а некоторых дизайнеров ломает

Они берут и границы отодвигают. А легко!

Vogue с опозданием на месяц, но все-таки стал публиковать фотосессии сезона Resort 2021. На модном жаргоне так называются «курортные» или «круизные» коллекции, которые поступают в продажу после окончания зимнего сезона, но до наступления летнего​​.

Только какие нынче круизы? Практически никаких. А после тех, что случаются, службы эпиднадзора выпускают оповещения для участвовавших, что на борту был пассажир с подтвержденным ковидом, и просьба им тоже протестироваться на заразу.

Поэтому странно, что круизные коллекции вообще шили. В связи с пандемией мода же в очередной раз умерла, и эти показы представляют собой разве только патологоанатомический интерес. Но как раз при «вскрытии» обнаружилась заинтересовавшая нас аномалия: парижский дом Balmain переосмыслил для своей мужской коллекции гавайскую рубаху, которая у них теперь выглядит как пиджак:



И джемпер:



То есть вполне буржуазно. Хотя гавайская рубашка, или алоха, напротив, известна своей... назовем это непритязательностью: её принты, то есть расцветки, настолько безвку... то есть яркие, что выносить их могут только туристы. Сами гавайцы предпочитают более утонченные вещи и уж если соглашаются на гавайку, то скорее выберут «обратную печать» — рисунок, нанесенный на изнанку с тем, чтобы на внешней стороне краски были приглушены.

Классический мужской пиджак в расцветке алоха да еще и запечатленный на фоне замка в Нормандии, где проходила фотосъемка круизной коллекции Balmain,— это почти вызывающее нарушение привычного порядка вещей. То есть буквально: Наташа, вставай, мы там всё уронили! Вообще всё!!

Линор Горалик описала этот дизайнерский прием на примере вязания. Она подробно исследовала практики, которые радикальным образом покушаются на 1) образы этого занятия, 2) занятого этим человека и 3) созданных им вещей.

Например, если в западных странах вязание воспринимается как занятие в основном женское, к тому же характерное скорее для женщин из низших социальных слоев, ведущих малоактивный образ жизни, то нарушать эти представления будут изображения вяжущих мужчин и особенно мужчин знаменитых:







Сильное впечатление будут производить вещи, связанные из непривычных материалов:



Деконструкции привычных вязальных узоров:



И то, что собственно может быть связано. Брюки, например, не могут:



И свадебное платье — точно нет:



Так что автор переосмысленной гавайки — Оливье Рустен — отнюдь не первооткрыватель в деле заступания за границы привычного и дозволенного, а скорее движется в русле традиции. Хотя скажи мы ему об этом,— обидится. Потому что привык быть необыкновенным: принятый в раннем детстве из сиротского приюта в состоятельную семью, он даже из благодарности не пошел на поводу у своих родителей-благодетелей, которые мечтали видеть его юристом. Напротив, подался в дизайнеры, да так удачно, что в возрасте 25 лет был назначен художественным руководителем самого Balmain.

Это неожиданное назначение заставило многих маститых сотрудников покинуть знаменитый парижский дом в знак протеста. Теперь уже никому не интересно, где они обретаются, а Рустен почти десятилетие рулит Balmain. Поклонников у бренда набралась целая «армия», в которой в основном знаменитости, но уже есть и виртуальные бойцы (belle.works рассказывал о них здесь ). Собственный аватар с недавних пор есть у самого маэстро.

Если бы belle.works собственными глазами не увидел гавайку от Оливье Рустена, он бы не поверил, что это в принципе возможно. Сегодняшняя (и всегдашняя) стилистика Balmain — это перепевы элегантности в духе помпезного сериала «Династия» и раннего MTV: сверкающий декор в виде инкрустаций и шипов, замысловатые вышивки и рельефное шитьё серебром и золотом. Если нарядить в такое платяной шкаф, он, пожалуй, тоже сделается эротичным как Майкл Джексон.

Хотя нет, в студии Allthatissolid как раз доказали обратное: чтобы сделать шкаф эротичным, его нужно не одевать, а раздеть. Они сделали шкаф, а точнее буфет или сервант, для частной квартиры в Нью-Йорке, где он теперь служит барной стойкой и площадкой для демонстрации керамики.

Вот так — шкаф себе и шкаф:



Но стоит потянуть за ручки — и дверцы, казавшиеся чуть ли не каменными, растягиваются, как... упругая кожа:



Необычные передние ножки — дополнительная фишка этой мебели: ни одна из них не похожа на другую, каждая будто исполняет собственное танцевальное па. Так и есть, потому что придумывая буфет, дизайнеры вдохновлялись «масками» — театральными постановками, которые в семнадцатом веке при английском королевском дворе представляли собой микс драмы и балета. Постановка ноги актера в таких пьесах обязательно что-то означала, как и любые другие его движения. Но чтобы сегодня расшифровать этот «язык тела», понадобился бы спец из секретной службы, который, по крайней мере, в сериалах легко разгадывает настоящие чувства и мысли людей по тому, как они говорят, смотрят или чешутся.

Но для дизайнеров, не желающих считаться с общепринятостью, «язык тела» тоже перестал быть прежним. Теперь это не жесты и не позы, а буквы и цифры, которые графический дизайнер с Филиппин выискивал в складках своей кожи и конечностей, сидя полуголым перед зеркалом. Получился у него просто латинский алфавит (посмотрите на картинке внизу — A, B, C, D, E, F etc., а последние два ряда — цифры от 0 до 9), но выглядит почему-то дико неприлично:



Остается загадкой, (потому что дизайнер не признаётся) какими именно телесами изображал все это Джулиус Раймунд Адвенкула, выступающий под псевдонимом Subhelic, но у публики его проект вызвал совершенно неоднозначную реакцию: одним идея показалась блестящей, другие отводили взгляд уже на второй секунде, а третьи с первого же взгляда оценивали все это как визуальный и моральный беспредел.

Но у нас-то как раз речь о дизайнерах-беспредельщиках, которые не подчиняются правилам и специально нарушают границы. И тут в лидеры можно назначить Вини Мааса, который заявил, что профессиональное предназначение дизайнера состоит в том, чтобы проектировать другие планеты. Ни больше не меньше — целиком планету. Но другую, не Землю. Аргументы у голландца железные: только хорошенько попрактиковавшись на других, человечество догадается, как решить проблемы планеты собственной, где уже очень опасно меняется климат и рушится среда обитания:



Хотя, справедливости ради, бальменовская гавайка, с которой belle.works начал этот обзор дизайнерских вызовов и провокаций, оказался примером неподходящим: википедия пишет, что рубашки-алохи еще в 1970 году признаны на Гавайях деловой одеждой, и даже адвокатам там разрешается надевать такие для заседаний в суде. Так что, как теперь говорится, шутка вышла из-под контроля, имея в виду, что что-то перестало быть смешным, потому что стало обыденным. Пиджак-алоха существует, причем давно, для гавайцев он в порядке вещей. Ладно, тогда вычеркиваем.